Статьи

В статье проанализированы три текста второй четверти XVI в., посвященные произведениям церковного искусства и архитектуры и содержащиеся в составе новгородских летописей. Их можно определить как три точно датированные статьи, в которых описываются с достаточно большой подробностью отдельные предметы и комплексы, созданные в Новгороде по заказу новгородского митрополита Макария и игумена новгородского Хутынского монастыря Феодосия. Первый текст, представляющий настоящий экфрасис, описывает царские врата иконостаса новгородского Софийского собора и монументальную роспись на западном фасаде этого храма (1527/1528 г.). Второй текст описывает созданный для того же Софийского собора деревянный амвон с резными фигурами (1533 г.). Наконец, в третьей летописной статье, датированной 1535 г., рассматривается храм Григория Армянского в новгородском пригородном монастыре Спаса-Преображения на Хутыни. Этот храм имел восьмигранную форму, пять входов, вверху у него были повешены колокола, здание завершалось одной главой и куполом. Летопись называет архитектора этой постройки — тверского мастера Ермолу — и подчеркивает, что раньше таких зданий в городе не было, хотя храму 1535 г. предшествовал небольшой храмколокольня 1445 г., сооруженный по заказу архиепископа Новгородского Евфимия II. Для всех подробно рассмотренных в данной статье описаний характерна не только литературная обработка, выразившаяся в употреблении возвышенных эпитетов и подчеркивании необычности предметов и их объемов, но и внимание к деталям, которое позволило автору новгородских экфрасисов «увидеть» не только количество углов, скульптур или иконных вставок, но и некоторые особенности форм. Рассмотренные тексты — один из ранних примеров внимания к художественной форме, что можно обозначить, как интерес к искусству вообще. Описания имеют неполный и фрагментарный характер, но в них уже видна историчность и цепкость взгляда, характерные для книжников эпохи позднего Средневековья.

Кафедра археологии исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова отметила в 2024/2025 учебном году три юбилея: 85 лет кафедре, 90 лет историческому факультету и 270 лет Московскому университету. Преподавание археологии в Московском университете спорадически осуществлялось уже в первой трети XIX в., а начало регулярной научно-преподавательской работы в сфере археологии было инициировано в 1880 г. профессором Д.Н. Анучиным. Прообразом кафедры археологии стало Археологическое отделение факультета общественных наук, основанное в 1921 г. В.А. Городцовым, чей ученик А.В. Арциховский в 1939 г. создал и возглавил кафедру археологии исторического факультета МГУ. Дело А.В. Арциховского продолжил В.Л. Янин, возглавивший кафедру в 1978 г. и руководивший ею до 2016 г. С момента первого выпуска археологов (в 1940 г.) к лету 2024 г. кафедру окончили 859 специалистов, бакалавров и магистров. Из них 346 (40,2 % от общего выпуска) впоследствии защитили кандидатские диссертации, а 114 (13,2 %) — докторские. Верные традициям, заложенным выдающимися учеными, руководившими кафедрой, другими замечательными специалистами, сотрудники кафедры археологии активно продолжают научную и педагогическую деятельность. В последние годы были обновлены традиционные учебные курсы и разработан целый ряд новых элективных спецкурсов. Практически все сотрудники кафедры (17 из 18) вели разнообразные полевые, лабораторные и кабинетные исследования. За последние 5 лет (2020–2024 гг.) ими опубликованы 118 статей в ведущих журналах (в том числе относящихся к топ-25), 122 статьи в сборниках, 2 персональные монографии и одна коллективная, а также главы в коллективных монографиях. При кафедре действовали 7 экспедиций (с учебной и производственной практикой студентов и аспирантов), исследовавших различные археологические памятники, в диапазоне от палео лита до Средневековья, от Великого Новгорода на севере до Центрального Предкавказья на юге и от Смоленска на западе до Южного Приуралья на востоке.

Статья посвящена истории кафедры иностранных языков исторического факультета МГУ, которая представлена на более широком фоне истории преподавания иностранных языков в Московском университете, начавшейся вместе с его основанием. Вошедшие в систему университетского образования как вспомогательный учебный предмет иностранные языки постепенно заняли то место, которое отводится им сейчас, в частности — на историческом факультете. От первых лекторов иностранных языков, среди которых были и историки, до появления в университете специализированных кафедр прошло почти два столетия. В 1965 г. была создана кафедра иностранных языков исторического факультета, призванная решать задачу иноязычной подготовки студентов как неотъемлемой части университетского исторического образования. Большую роль в развитии кафедры, в постановке преподавания профессионально ориентированных иностранных языков на историческом факультете сыграли первый заведующий кафедрой Е.А. Бонди, а также пришедшая ему на смену С.Г. ТерМинасова. Е.А. Бонди заложил основы профессиональной иноязычной подготовки студентов-историков, заключающиеся в органическом единстве преподавания иностранных языков и истории. Руководство кафедрой С.Г. Тер-Минасовой знаменует собой новый этап плодотворной деятельности в теории и практике преподавания профессионально ориентированных иностранных языков для студентов-историков и искусствоведов. Кафедра вносит важный вклад в обучение студентов, получающих историческое образование с хорошим уровнем владения иностранными языками. Главное в ее работе — взаимодействие и сотрудничество с историческими кафедрами в учебно-научной деятельности и методическая проработка лингвистических основ преподавания иностранного языка будущим историкам для осуществления их профессиональной деятельности. Кафедра придает большое значение развитию студенческого творчества, признавая его роль в повышении уровня владения иностранными языками. Кафедра иностранных языков исторического факультета встретила 270-летие Московского университета достойным вкладом в подготовку историков и искусствоведов со знанием иностранных языков, значительными профессиональными достижениями, среди которых более двухсот учебников, учебных пособий и словарей.

Понять логику становления и развития этнографии (этнологии) как дисциплины в Московском университете возможно только через внимание к контексту (контекстам). В первую очередь, это контекст дисциплинарный, что предопределялось его долговременным решающим влиянием на этнографию в университетских стенах. Этнология как дисциплина также развивалась в динамичном общеисторическом контексте, оказывавшем и оказывающем на нее решающее воздействие. Становление и институционализация этнологии в России происходили во второй половине XIX в. В 1880-х гг. наметились две линии в организации этнологического образования: одна интегрировала его в контекст естественнонаучный, другая — в исторический (шире — гуманитарный). Уже в первые десятилетия XX в. русская этнография обладала серьезным потенциалом, в частности, способностью к самостоятельному оригинальному теоретизированию. На советскую эпоху пришелся расцвет этнографии как дисциплины и университетской кафедры как ее неотъемлемого звена. Этнография в университете прошла, начиная с 1939 г., фазы институционализации (С.П. Толстов и Н.Н. Чебоксаров), качественного роста (С.А. Токарев) и профессионального расцвета (Г.Е. Марков). Сложилась концепция этнографического образования, были обеспечены серьезные масштабы научно-исследовательской и экспедиционной деятельности, сложился привлекательный имидж профессии. Устойчивость и здоровый консерватизм, присущие Московскому университету и университетской корпорации, позволили кафедре успешно преодолеть эпоху социальной и политической турбулентности (вторая половина 1980-х — 1990-е гг.), сохранив базовые основания системы профессиональной подготовки, и внести в нее необходимые новшества (В.В. Пименов). В начале XXI столетия основной линией развития этнологии как дисциплины стал антропологический поворот. Антропологическая линия была инкорпорирована и в систему профессионального образования в Мос ковском университете, дополнив, но не вытеснив традиционные этнографическое и этнологическое направления (А.А. Никишенков, Д.А. Функ). На современном этапе кафедра этнологии демонстрирует расширение притока студентов, поддерживает разумный баланс этнографически-этнологической и антропологической составляющих, стоит на позициях междисциплинарности, обеспечивает устойчивую трансляцию профессиональной традиции в тесном взаимодействии с академической наукой

В статье рассматриваются основные события и тенденции, связанные со становлением и развитием на историческом факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова учебно-научного направления «Белорусоведение, история Беларуси и белорусской диаспоры». Впервые осмыслены и введены в научный оборот данные об основных этапах развития межгосударственного сотрудничества исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова с ведущими белорусскими образовательными и научными центрами, занимающимися изучением и преподаванием истории, такими, как исторический факультет Белорусского государственного университета, Институт истории Национальной академии наук Беларуси, Академия управления при Президенте Республики Беларусь и др. Определен инициативный вклад в развитие этого процесса национально-культурных автономий, общественных организаций и объединений белорусской диаспоры России и мира. Охарактеризованы ключевые результаты совместной деятельности историков Союзного государства: оформление учебно-научного направления «Белорусоведение, история Беларуси и белорусской диаспоры», открытие и успешная реализация первой российско-белорусской международной совместной магистерской программы с двумя дипломами — МГУ имени М.В. Ломоносова и БГУ — «История белорусской диаспоры», создание уникального формата межуниверситетских мероприятий «Дни Дружбы МГУ имени М.В. Ломоносова и БГУ», появление на историческом факультете Архива истории белорусской диаспоры и Кабинета белорусской научной литературы, регулярное проведение других научных мероприятий с участием представителей исторического факультета Московского университета и белорусских историков. Рассматриваются проекты, в создании которых исторический факультет принял самое деятельное участие и которые в настоящий момент стали частью межгосударственных проектов высокого значения, в том числе создание Экспертно-консультативного российскобелорусского совета по истории. В результате комплексного анализа исторических процессов и событий, представленного в статье, сформулирован вывод об особом вкладе исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова в формирование единого социогуманитарного российско-белорусского пространства. В рамках реализуемого сотрудничества последовательно формируется уникальная межгосударственная российско-белорусская единая научная школа.

В статье рассматривается история развития 3D-моделирования для осуществления виртуальной реконструкции полностью утраченных или частично сохранившихся объектов культурного наследия. Это направление появилось в России в начале XXI в. Ведущим научным и образовательным центром, занимающимся данной проблематикой, является кафедра исторической информатики исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. На основании материалов, подготовленных сотрудниками этой кафедры, а также другими российскими исследователями, в статье излагаются современные подходы к осуществлению проектов, связанных с созданием 3D-моделей памятников различных объектов российского культурного наследия, анализируются проблемы, накопившиеся за четверть века проведения работ в русле данной темы. Объектами реконструкции являются храмы и монастырские комплексы, исчезнувшая историческая городская застройка, индустриальные корпуса, дворянские усадьбы (причем не только экстерьеры усадебных построек, но и их интерьеры, а также окружавшие их парковые ансамбли и другие природные рекреационные комплексы), кабинет императора Николая I, почтовые и железнодорожные станции конца XIX в., тюремный замок XIX в., доходные дома, жилые помещения известных людей, исторические костюмы. Систематизируются сведения о том, что собой представляет источниковая база 3D-моделирования исторических объектов, в чем заключаются специфические особенности изучения ее отдельных компонентов. Приводятся примеры конкретных объектов, которые были виртуально реконструированы на кафедре исторической информатики. Помимо собственно реконструкции конкретных построек, с помощью технологий виртуальной и дополненной реальности воссоздавалась целая пространственная урбанистическая среда, в которой находился объект, восстановленный подобным способом. Такие объекты вместе с исторической средой, в которой они находились, могут воспроизводиться на смартфонах и планшетах, что существенно облегчает использование результатов 3D-моделирования в экскурсионной и просветительской деятельности. Автор делает вывод о возможных перспективах использования наработок в области виртуальной реконструкции исторических объектов в музейных экспозициях, а также при подготовке проектов реконструкции сохранившихся исторических сооружений.

В статье рассмотрены противоречивые итоги эволюции историографии политической истории США в конце ХХ — начале ХХI в. В условиях поливариантности исследовательских парадигм анализируются теоретико-методологические подходы, обусловившие обновление основ американской историографии, выявляются ключевые тенденции, возникшие на основе междисциплинарных альянсов. Отказ от изучения наследия «великих деятелей» и переключение внимания на рядового обывателя минувших эпох, его внутренний мир и повседневное поведение обусловили крутой поворот от макрок микроистории, где главный акцент делается на соотношении целей «большой» политики с интересами конкретного человека, выступающего одновременно в качестве субъекта и объекта властных отношений. Первоначально исследования касались специфики электорального процесса в рамках концепций «партийной перегруппировки» и «критических» выборов, затем интерес ученых переместился в сферу политической культуры избирателей, а позже сам предмет дисциплины растворился в перипетиях социальной политики. Политическая история, пройдя длительный путь эволюции, не обрела целостного представления о прошлом. Ее междисциплинарные альянсы, вылившиеся в активное использование инструментария смежных гуманитарных наук, привели к существенной фрагментации предметного поля, обусловив создание «новой» дисциплины без границ, которую отличает аморфность, отсутствие широкой концептуализации, утрата целостного представления, ориентированность на микроуровневый анализ. Одновременно произошел радикальный сдвиг в восприятии обществом политической истории. При этом обратной стороной популяризации научных знаний стало изменение способов их репрезентации. С появлением Интернета возникли новые медиаформы в виде прямого диалога между представителями академической и «любительской» истории, стремящиеся адаптировать научные знания под нужды массовой культуры. Перед академической общественностью встает вопрос о том, как донести до массовой аудитории объективные исторические знания. Некоторые ученые считают, что для преодоления разрыва между кабинетными и сетевыми знаниями требуется реинкарнация политической истории, превращение ее в «синтетическую и интегративную» науку, в которой понятие «политический» понимается максимально широко.

Статья посвящена деятельности кафедры истории южных и западных славян исторического факультета Московского университета. В ней рассказывается о начальном этапе становления славистики в России, который приходится на царствование Николая I. Авторы показывают, как в межвоенном Советском Союзе происходило возрождение этого междисциплинарного направления, что было обусловлено внешнеполитической конъюнктурой. Раскрываются этапы развития кафедры, созданной накануне Великой Отечественной войны трудами известного ученого-слависта В.И. Пичеты. Далее в статье освещается история кафедры во второй половине XX — начале XXI в., оцениваются ее роль и место в формировании советской и постсоветской славистики. Авторы называют принципиальные установки, которым следует коллектив кафедры при подготовке исследователей истории славянских стран, подчеркивают значение грамотно выстроенной учебной программы и индивидуального подхода к работе с учениками — студентами, аспирантами и соискателями. Особое внимание уделяется истории кафедры после перехода на Болонскую систему. Отмечаются положительные и отрицательные, являющиеся преобладающими, последствия этой реформы для подготовки историков славянских стран. Описываются конкретные решения, предпринятые коллективом кафедры для извлечения максимально возможных преимуществ из внедрения двухуровневой системы высшего образования и для минимизации негативных последствий такой перестройки учебного плана. Перечисляются конкретные нововведения в программу подготовки славистов, раскрываются особенности новых курсов, преподаваемых в настоящее время на кафедре. Большое внимание уделяется также проблемам, препятствующим как учебному процессу, в том числе подготовке научных кадров, так и научно-преподавательской деятельности членов кафедрального коллектива. Авторы говорят о кадровом обновлении кафедры и считают работу в этом направлении исключительно значимой для сохранения научных школ и преподавательских традиций. Перечисляются наиболее значимые издательские проекты последних лет, среди которых новый трехтомный учебник «Истории южных и западных славян», а также труды из серии «Историки-слависты МГУ». Завершается статья размышлениями о перспективах преподавания славистики на историческом факультете Московского университета

К характеристике понятия «город», к раскрытию его содержания и определению сути историки обращались на разных этапах развития исторической науки. В отечественной историографии второй половины XIX — начала XX в. обозначились два основных подхода к определению города. Представители одного из них (А.П. Пригара, И.И. Дитятин, А.А. Кизеветтер) к городам относили все поселения, названные так в источниках. В противовес этому взгляду возникло определение города как социально-экономической категории, как центра ремесла и торговли (Н.А. Рожков). Оно надолго закрепилось в отечественной историографии и уже в советское время было дополнено положением о посадской общине как необходимой социальной структуре города (Я.Е. Водарский). В советской историографии активно обсуждался вопрос о том, на основании каких критериев можно отнести то или иное поселение к числу городов. Ответ на этот вопрос имел не только теоретическое, но и прикладное значение — для подсчета числа городских поселений, определения численности городского населения и развитости городской сети. Сейчас специалисты склонны исходить из того, что городами следует называть те поселения, которые именовали так современники. Но по-прежнему открытым остается вопрос, какие смыслы они вкладывали в это понятие и в каком контексте оно употреблялось. В источниках изучаемого времени слово «город» употребляется в нескольких разных значениях: центр воеводской власти, центр уезда, место проживания посадской общины. Большое значение имела и традиция, связанная прежде всего с военными функциями поселения, с крепостью. В большинстве случаев центр уезда, административный центр и место проживания посадской общины совпадали, что позволяло современникам смотреть на городскую сеть как на внутренне единое целое. Между тем имелось большое количество поселений, именование которых городами было неустойчивым, зависело от контекста, что говорит о незавершенности процесса формирования городской сети государства.

В статье анализируются информационный потенциал новых источников по истории средневекового Причерноморья и Византии XIII–XV вв. и исследования по этой тематике российских ученых последних лет. Среди новых источников — материалы из итальянских архивов и археологические находки, обнаруженные в Крыму и Новороссии. Отмечается значимость документов из архива генуэзского Банка св. Георгия, благодаря которым удалось реконструировать управленческие механизмы в причерноморских факториях, взаимодействие факторий друг с другом, а также коммуникации метрополии и колоний. В архивных документах также содержится информация о вовлеченности в рассматриваемую эпоху русских в торговую деятельность в Каффе, о появлении в Крыму независимого от Золотой Орды ханства и его истории. Опубликованные и архивные генуэзские документы раскрывают различные аспекты контактов Генуи и ордынцев, в том числе в эпоху формирования татарской государственности в Крыму, а также взаимоотношений Каффы и турок. Архивные материалы Венецианской Коллегии позволяют восстановить и уточнить данные о венецианской коммерческой деятельности в Причерноморье, а документы из Венецианского государственного архива проливают свет на этноконфессиональные отношения в Тане. Новые интерпретации археологических эпиграфических источников, относящихся к «Крымской Готии» и найденных на городище, расположенном на Мангупе, делают более обоснованными предположения об устройстве общества феодоритов и об их взаимодействии с латинянами и монголами. Автор обращает внимание на результативность соотнесения археологических сведений о византийских позднесредневековых поселенческих комплексах с данными письменных источников. Благодаря такому соотнесению удалось создать цифровую карту этих комплексов в районе Судака. Важным направлением исследований средневековой истории региона является цифровая реконструкция топографии его известных местностей. Такая работа уже проведена в отношении города Чембало, и воссоздан его генеральный план. Комплексный анализ письменных и археологических источников и соотнесение их данных с исторической картой Крыма будут продолжаться

В статье прослеживается история строительства каменной синагоги в посаде Бежунь Плоцкой губернии и делается попытка восстановить обстоятельства ее создания. Анализ не опубликованных ранее источников — архивных дел Плоцкого государственного архива, а также памятных книжек Плоцкой губернии — позволил установить авторство проекта. Вопреки утвердившемуся ранее в научной литературе мнению, архитектором синагоги является не С. Кмита, автор ее первого, неосуществленного, проекта, а Л. Каминский. Также в статье были сформулированы гипотезы относительно источников архитектурного решения первого и второго проектов синагоги. Первый, нереализованный, проект Сизигмунда Кмиты, вероятно, связан с архитектурой синагоги в Петрокове Трибунальском, реконструированной в 1864 г.: оба проекта имеют трехчастное членение фасада, двойное готическое окно над порталом и окна стрельчатой формы на боковых частях фасада, а также перспективный портал. Поскольку архитектор Кмита обучался в Петроковской гимназии как раз в период реконструкции этой синагоги, вполне возможно, что, работая над бежуньским проектом, он мог сообщить ему некоторые ее черты (речь главным образом идет и декоре фасада). В свою очередь синагога в Петрокове демонстрирует связь с типом неоготической синагоги, впервые воплощенном в синагоге в немецком Касселе в 1832 г. Петроковская синагога является далеко не единственной польской синагогой, воспроизводящей этот тип. В качестве примеров зданий со схожей композицией фасадов можно привести синагоги в Ломзе (1880–1881 гг.) и Лодзи (1899–1904 гг.). Для второго проекта бежуньской синагоги определенный источник цитирования сложно установить. Можно предположить, что архитектор Людомир Каминский, будучи знакомым с зарисовками неомавританских синагог Европы, использовал отдельные ориенталистские декоративные элементы в своем проекте, такие, как подковообразные и стрельчатые окна. Сделанные в статье выводы вносят вклад в изучение архитектуры центральнои восточноевропейских синагог конца XIX — начала ХХ в. 

В статье осуществлен краткий междисциплинарный обзор отдельных нормативных правовых актов, принятых в 2024 г. (и вступивших в силу в 2024 г.) федеральными органами исполнительной власти России, иными государственными органами, связанных с регулированием правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства, а также c применением соответствующего миграционного законодательства. Рассмотрены как подзаконные нормативные правовые акты, принятые органами общей компетенции (президентом Российской Федерации, правительством Российской Федерации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации), так и органами специальной компетенции — федеральными органами исполнительной власти (Министерством внутренних дел РФ). Рассмотрение указанных нормативных правовых актов проведено не только с точки зрения юридической догматики, но и применительно к политическому, экономическому и социальному контексту их принятия, в том числе с учетом произошедших в 2024 г. событий. Так, в частности, в статье рассмотрены нормативные правовые акты президента Российской Федерации, уточняющие категории лиц, имеющих право на обращение с заявлением о приеме в гражданство Российской Федерации в упрощенном порядке, определяющие понятие «репатриант» применительно к Государственной программе по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, и т.д. Рассматриваются новые нормативные правовые акты правительства Российской Федерации, в том числе применительно к изменениям правил миграционного учета, а также к эксперименту по апробации правил и условий въезда в Российскую Федерацию и выезда из Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства. Кроме того, уделено внимание различным ведомственным нормативным правовым актам (приказам) Министерства внутренних дел Российской Федерации и Генеральной прокуратуры Российской Федерации. В результате проведенного анализа делаются выводы, что указанные нормативные правовые акты направлены на дальнейшее совершенствование российского законодательства, создание новых эффективных юридических механизмов, направленных на восполнение существующих пробелов и снятие формирующегося социального напряжения. 

В статье предпринята попытка отойти от традиционного нормативного подхода при исследовании роли местных (региональных) органов государственной власти и управления (сельских, поселковых, районных, городских и областных Советов и их исполкомов) в советской политической системе. Проблема рассматривается посредством анализа предложений белорусской региональной советской номенклатуры по вопросам совершенствования функционирования системы местных Советов депутатов трудящихся / народных депутатов. Преимущественно анализируются те предложения, которые имплицитно отражали ее консолидированную, основанную на управленческих практиках позицию. Мотивация региональной бюрократии при формировании пакета новаций базировалась, с одной стороны, на стремлении расширить свои полномочия в интересах дела и собственной управленческой карьеры, с другой — на желании ограничить неизбежно связанный с этим рост интенсивности труда и обезопасить себя от возможных карьерных рисков. Местным управленцам важным виделся пересмотр существовавшей модели отношений между региональными и вышестоящими управленческими структурами посредством, вопервых, превращения местных Советов в главный орган, отвечающий за комплексное социально-экономическое развитие своих административнотерриториальных единиц, во-вторых, расширения мер реального административного воздействия в отношении руководителей предприятий и организаций вышестоящего подчинения, расположенных на их территории. Эффективность действий местных властей связывалась с предоставлением им возможности перераспределять фондируемые и лимитированные материальные ресурсы, а также с укреплением местных бюджетов новыми доходными источниками и передачей в их ведение всех предприятий и хозяйственных организаций, обслуживавших преимущественно население данного Совета (в том числе находившихся в подчинении вышестоящих органов). Несмотря на наличие консолидированной позиции региональной белорусской номенклатуры по многим вопросам совершенствования деятельности местных Советов и их исполкомов, сам процесс принятия конечных решений имел монологический характер с доминированием интересов республиканской и союзной бюрократии. Большинство предложений руководителей местных Советов и их исполкомов было формализовано в нормативных правовых актах в условиях горбачевского курса на ускорение социально-экономического развития СССР. 

В статье рассматривается вопрос о формировании концепции диалога и плюрализма в духовном наследии римских пап Иоанна XXIII и Павла VI. Второй Ватиканский собор (1962–1965) инициировал процесс так называемого аджорнаменто, т.е. обновления разных аспектов католического учения, и поставил вопрос о пересмотре принципов отношений Римско-католической церкви с современным обществом. Для достижения поставленных собором целей необходимо было изменить стратегию и тактику коммуникации, что было невозможно без признания таких неотъемлемых атрибутов современного общества, как плюрализм и диалог. Оба этих слова входят в лексикон римских пап Иоанна XXIII и Павла VI, которые в своих энцикликах и посланиях выстраивают особую семантическую рамку вокруг данных, казалось бы, хорошо понятных концептов. Так, католический плюрализм не подразумевает множественности и равноправности компонентов, составляющих общество, а подразделяется на легитимный и нелегитимный, причем критерием легитимности становится, по сути, непререкаемое определение Святого Престола. Диалог, предполагающий равенство сторон, в папских документах сводится к изысканному риторическому и тактическому приему для достижения неизменной цели восстановления единства христианского мира под паллием папы. Таким образом, речь идет о развороте Римско-католической церкви к своего рода реальной политике в отношениях с изменившимся миром, но при сохранении неизменных целей миссионерского характера. Однако подобный прагматичный подход таит в себе и некую двойственность, ибо обеспечивает большую широту маневра именно понтифику, который единолично определяет рамки допустимого как для установления степени легитимности плюрализма, так и для расширения или сужения таргетов, форм и методов ведения диалога. Особенно ярко это проявилось при римском папе Франциске с его открытостью к нехристианским культам и альтернативным моделям общественных отношений, что вызвало неоднозначную реакцию как паствы, так и католического клира. 

Цель данного исследования — охарактеризовать механизмы и цели установления и развития международных связей советского физкультурного движения в первой половине 1920-х гг. как важной составляющей культурной дипломатии. Рассматриваются международные спортивные встречи, в которых советские спортсмены принимали участие за рубежом, в первую очередь, поездка харьковских футболистов в 1925 г., которая имела особое значение. Интерес исследователей к проблемам культурной дипломатии растет, при этом большинство работ посвящено противостоянию СССР капиталистическому миру в спортивной сфере в годы холодной войны. Однако именно в 1920-е гг. формируются институциональные основы советского спорта и формы его взаимодействия с внешним миром. Характерной чертой рассматриваемого периода является классовый подход в спорте, в рамках которого происходило противопоставление рабочего физкультурного движения буржуазному. Главная задача развития пролетарского спорта виделась в подготовке бойцов для будущих революционных сражений. Международные спортивные встречи советских физкультурников с иностранными рабочими спортсменами являлись прежде всего способом завязать более тесные связи с ними с целью привлечения их на свою сторону и расширения благодаря этому рядов коммунистических сил, поэтому собственно результаты спортивных соревнований были не столь важны. Другой характерной чертой периода является наличие двух центров, организовывавших взаимодействие с рабочими командами из-за рубежа: это Красный спортивный интернационал и Высший совет физической культуры, которые находились в состоянии конфликта, из-за чего международные мероприятия часто срывались или не получали должного размаха. Поездка в Германию футбольной команды из Харькова в 1925 г. стала переломным моментом в процессе установления международных связей, который позволил советскому руководству осознать, насколько большой политический потенциал могут иметь победы в международных соревнованиях и правильно выстроенная пропагандистская компания вокруг них, что со временем станет активно использоваться для повышения престижа СССР в глазах мирового сообщества.