Юденкова Татьяна Витальевна

В центре внимания автора - искусство передвижников и история Товарищества передвижных художественных выставок, требующие сегодня определенного переосмысления. Передвижничество - магистральное явление русской культуры XIX столетия, тесно связанное с развитием реалистических традиций, близкое по духу творчеству Толстого и Достоевского. Лучшие полотна передвижников составили национальную художественную школу, способствовали формированию национальной идентичности. В первые три десятилетия существования Товарищества художники были законодателями вкуса и моды, посещаемость их выставок росла в столицах и в провинции. Эти выставки изменили состояние художественной жизни, заставили общество пересмотреть отношение к современному искусству и к коллекционированию. Они подняли статус художника, однако мечты посредством выставок не только просвещать публику, но и зарабатывать (как было заявлено в Уставе ТПХВ) не были реализованы. Период расцвета передвижничества закономерно сменился периодом упадка, когда деятельность ТПХВ продемонстрировала консерватизм его старейших членов. Тем не менее, передвижники стоят у истоков тех процессов, которые впоследствии определили пути развития русского искусства, - импрессионизма, символизма, модерна. Передвижничество было одним из центральных предметов исследования советской искусствоведческой науки, однако в последней трети ХХ в. в среде критиков и специалистов начался процесс погружения в изучение искусства последующих десятилетий - Серебряного века и авангарда, что привело к падению интереса к творчеству передвижников, являвшемуся частью пропаганды марксистко-ленинской эстетики. Сегодня новейшее искусство, тяготеющее к концепту, к постановке серьезных вопросов бытия, находит самые неожиданные аналогии в искусстве передвижников, несмотря на существующий разрыв между классическим и ультрасовременным видением. Популярность передвижнических картин была использована и в массовой культуре XX в. Такой интерес к передвижникам объясняется тем, что на их полотнах было воспитано не одно поколение наших соотечественников, многие превратились в своего рода культурный код русской нации.

Анализ политики приобретений Павла Михайловича Третьякова (1832 –1898), одного из ведущих московских коллекционеров XIX столетия, серьезным образом повлиявшего на историю коллекционирования в России, разрушает стереотипный образ этого человека, сложившийся в искусствоведческой литературе и мемуаристике. Третьяков традиционно воспринимается скорее как человек законопослушный и консервативный в своих взглядах, нежели свободный и независимый. Кроме того, в советском искусствознании бытовало мнение, что у московского купца-коллекционера были выдающиеся советчики — художники демократической направленности, без которых он не приобретал ни одного произведения. Истории поступления в его собрание нескольких произведений — главных шедевров Третьяковской галереи — показательны сразу в нескольких отношениях. Они раскрывают непростую художественную атмосферу, в которой оказывался коллекционер, обнаруживают его многотрудные раздумья и, в конечном итоге, — независимое решение, в некоторых случаях требуют новых интерпретаций этих произведений. Третьяков всякий раз стоял перед сложным выбором, осознавая неоднозначность идей ряда полотен, приобретение которых могло, в том числе, навлечь неприятности на него, а впоследствии — и на галерею. Выбор картин современных мастеров, сделанный Павлом Михайловичем, заставляет выделить несколько аспектов, формирующих образ коллекционера: в какой момент были куплены рассматриваемые произведения — до их экспонирования, в течение выставки или после ее окончания; когда были высказаны мнения критиков, знатоков, корреспондентов — к моменту покупки или после; был ли сделан выбор коллекционером единолично, без учета мнения большинства; как его приобретения воспринимали близкие ему люди, единомышленники; как Третьяков относился к обвинениям в недостаточно верном отборе при создании картинной галереи русской живописи, и ряд других. На примере нескольких покупок произведений русского искусства выявлен путь коллекционера, принимавшего решения самостоятельно, чаще игнорируя советы корреспондентов и единомышленников, а также мнения современной критики, но подчас и прислушиваясь к ним.

Долгое время при изучении характера русской живописи второй половины XIX в. она искусственно отрывалась от православной христианской основы, религиозность же представлялась своего рода метафорой со знаком «минус», а не как научная проблема, требующая пристального анализа. Христианское мироощущение в век скептицизма, дарвинизма и позитивизма, несмотря на усиливавшуюся секуляризацию, не было вытеснено из сознания человека второй половины позапрошлого столетия, а перешло на новый качественный уровень. Свидетельством тому является не только творчество многих русских писателей, но и наследие художников-передвижников Перова, Ге, Крамского, Репина, Сурикова, Ярошенко и других мастеров второй половины XIX в., увлеченных разработкой новых смыслов и новых форм пластического выражения. Сегодня уже очевидно, что в целом ряде живописных произведений той поры христианство выступает в качестве цементирующего фундамента, или основы жизнеустройства, Христос предстает реальной исторической личностью, давшей организацию духовной жизни на земле. Названные проблемы вычитываются из живописных произведений выдающихся мастеров этого времени, из переписки и критических рецензий. Для художественной культуры второй половины XIX столетия они имеют первостепенное, стержневое значение. Глубокая неоднозначность картины И.Н. Крамского «Христос в пустыни» (1872) позволяет и допускает весьма противоречивое толкование. Его очень схематично можно выразить в двух словах — от Христа или ко Христу. Интерпретации картины, данные самим автором полотна, на протяжении многих десятилетий привлекали искусствоведов. Размышления художника о христианстве и его попытки переосмысления традиционных положений, рождение нового взгляда, колебания и сомнения, чередование исторического и религиозно-мистического — всё это содержится в его богатейшей переписке. Умозаключения, сделанные писателями, художниками, коллекционерами, наконец, критиками отражают важные духовные процессы, которые происходили в умах и сердцах современников художника. А исследования историков искусства помогают проникнуть глубже в развитие художественного самосознания эпохи.